«Привлекательность»

Цепная реакция творчества

Его прадед был не то лекарем, не то барабанщиком двунаде-сятиязычной наполеоновской армии. В России он женился на француженке, но прихотью судьбы оказался с ней не в родном Париже, а совсем наоборот, в Восточной Сибири, и здесь внук наполеоновского солдата Модест Васильевич Гаккель в один морозный и вьюжный день женился на дочери якутки и русского купца Стефаниде Яковлевой.

Сына их, Якова Модестовича Гаккеля, можно представить себе по гимназическим фотографиям: узкоглазый, насмешливый, некрасивый, кого-то передразнивая, подбоченясь, он стоит в кругу большой семьи, живот прикрыл круглой гимназической фуражкой.

В Петербургском электротехническом институте Гаккель числился в студентах, подающих изрядные надежды, увлекался лекциями Хвольсона, Скобельцына, Шателена и особенно профессора Миткевича, но на последнем курсе, летом 1896 года, его арестовали по делу студенческой кассы взаимопомощи, распространявшей вместо десятирублевых ассигнований оттиснутый Лахтинской типографией манифест Карла Маркса: «Призрак коммунизма бродит по Европе...»

Продержали его на Шпалерной полгода и выпустили. В мае 1897 года он окончил институт, у Елисеева на Невском купил дюжину полубутылок шампанского и камчатские крабы. На квартире у Гаккелей студенты праздновали окончание института, хором пели: «А последний наш тост мы подымем за Русь...» Но в двенадцать у парадной двери сильно позвонили. Горничная испуганно позвала молодого барина. Яков вышел, и в прихожей околоточный ему вручил предписание: ссылка на пять лет.

Гаккель вынес околоточному бокал шипучего, тот снял фуражку и выпил за здоровье и благополучие господина студента.

«Сегодня мы пьем за русских инженеров», — сказал Гаккель.

В ссылке на реке Бодайбо он построил одну из первых в России гидроэлектростанций, три машины по 200 лошадиных сил, спроектированные фирмой «Шуккерт и Гольцерн», изучил повадки слабого течения и коварного донного льда — шуги, перекроил русло канала. Он вообще хитрил и фантазировал сколько хотел: кладку канала вел без цемента, камни клал по живому мху. Сооружение действовало летом и зимой, золотоискатели больше не прятали породу до зимы в отвалах, а преспокойно мыли золото в трескучие пятьдесят градусов по Реомюру морозы.

В 1903 году Яков Модестович с женой Ольгой Глебовной, дочерью писателя Глеба Успенского, возвратился из Бодайбо в Петербург.