«Привлекательность»

Учителя в организованном порядке водили детей в молитвенные дома.

Власти стали вводить шестидневку, запретили преподавание в школьное время религиозных предметов, наложили табу на религиозное воспитание, праздники и обычаи. Только в 1928—29 годах в Немецком районе было уволено 15 учителей за религиозный уклон в преподавании. В поселке Мирном общее родительское собрание решило закрыть школу и отправить учительницу в распоряжение райисполкома, так как им антирелигиозная школа не нужна. Аналогичные решения были приняты еще в 8 немецких селах'

Были закрыты религиозные журналы меннонитов (Унзер Блатт — Наш бюллетень) и евангелических лютеран (Унзере Кирхе — Наша церковь). Многие проповедники и пасторы были брошены в тюрьмы, нескольких расстреляли.

Надругательство над религиозными чувствами привело к" серьезному усилению религиозного фанатизма, спайке различных слоев крестьянства на религиозной основе. Власти сами себе осложнили работу по классовому расслоению немецкой деревни, особенно меннонитской. Непонимание религиозных особенностей привело к массовому беззаконному лишению избирательных прав середняков и бедняков, выбранных общиной к исполнению обязанности проповедников, и середняков и бедняков, как служителей культа. Хотя последние таковыми не являлись и к этой категории не могли быть причислены. Перегибы и головотяпство уполномоченных на религиозной почве среди немцев явились одной из главных причин эмиграционного настроения среди сибирских немцев.

Коллективизация вызвала достаточно упорное сопротивление по всей стране, в том числе и вооруженное. Широкое распространение получили убийства партийных и советских работников и активистов, уничтожение скота, инвентаря и так далее. В Сибири часть крестьян бежала в тайгу, труднодоступные горные места. Часть немецких крестьян поначалу тоже встала на этот путь. Но сразу стала видна бесперспективность такой затеи. И если всему крестьянству пришлось либо смириться, либо сопротивляться насильственной коллективизации, то у немцев был еще один спасительный шанс от репрессий — эмиграция.

Наиболее точно эти настроения выразил колонист Матис из Андреевского района: «Нам развивать свое хозяйство дальше нельзя, дорога в колхоз нам закрыта, мы не так глупы, чтобы устраивать бунты и восстания. У нас есть другой выход — мы свернем полностью наше хозяйство и уедем отсюда в Канаду.