«Привлекательность»

Но и для них очень важны были те материальные льготы которыми они пользовались, не говоря уже о той части офицеров, для которых материальная сторона и возможность использовать свои позиции в гражданской жизни для личного обогащения были основным стимулом 31.

После национализации голландских предприятий возник новый сектор экономики, ставший по существу вотчиной военных. Офицеры вошли во все важные государственные организации, вплоть до торговых компаний. Насутион, зная, что рано или поздно военное положение будет отменено, заблаговременно перевел на пенсию сотни офицеров (только в 1959 г. около 300 человек), которые заняли должности прежде всего в национализированном секторе. Формально это уже были не военнослужащие, но фактически они представляли собой опору военного руководства в гражданской жизни. Многие офицеры на действительной службе, видя пример ушедших на пенсию, предвкушали такую же солидную карьеру и для себя. Когда КПИ в 1960 г. выступила против бюрократической буржуазии, прямо обвинив при этом военных (о чем будет сказано дальше), значительная часть офицерства почувствовала в этом непосредственную угрозу для своих перспектив.

Как правильно отмечает Д. Лев, «статус функциональной группы дал армии возможность создать зародыш политической организации, обеспечив ей базу для участия в политической жизни независимо от чрезвычайного положения» [115, 1963— 1964, № 4, 366]. Бесспорно, сам по себе этот статус функциональной группы мог быть завоеван лишь на базе укрепления позиций армии в результате введения чрезвычайного положения. Эти два этапа- окончательно превратили армию в политическую, государственную силу. Армия вросла в систему. «Элита армии была интегрирована в политическую структуру государства и была удовлетворена. Мало что оставалось недоступным для нее, если говорить о политической власти, экономических привилегиях и социальном престиже, сопутствующем политическому и экономическому влиянию... Многие офицеры фактически влились в национальную элиту, усвоили ее качества, хорошие и плохие» [115, 1963—1964, № 4, 366].

Г. Покер оценивает эволюцию армии следующим образом: «Группа молодых революционеров, отличавшихся скромностью, духом самоотречения и стремлением к достижению всеобщего равенства, взявшаяся за оружие и надевшая мундиры во имя националистического идеала, превращается в средних лет милитаристов, пользующихся привилегиями должности, статуса и власти.