«Привлекательность»

2 On Denoting// Mind (October, 1905).

(1) Если эта точка зрения правильна, оказалось бы, что «Все люди смертны» не может быть истинным, если людей нет. Однако, как утверждал м-р Брэдли1, «Правонарушители будут привлекаться к ответственности» вполне может быть истинным, даже если правонарушителей нет; следовательно, как он доказывает далее, мы вынуждены интерпретировать такие пропозиции как гипотетические, подразумевая «Если кто-то является правонарушителем, то он будет привлечен к ответственности»; т. е. «если х — правонарушитель, то х будет привлечен к ответственности», где область значения, которую может иметь х, кем бы он ни был, определенно не ограничивается теми, кто действительно совершил правонарушение. Сходным образом «Все люди смертны» будет означать «Если х — человек, то л: смертен, где х может обладать каким-то значением в рамках определенной области». Что представляет собой эта область, остается определить; но в любом случае она шире, чем «человек», ибо указанное выше гипотетическое высказывание часто определенно истинно, когда х не является человеком.

(2) «Все люди» — это обозначающая [denoting] фраза; и по причинам, которые я выдвинул в другом месте2, кажется, что обозначающие фразы никогда не обладают значением в изоляции, но лишь входят в качестве конституент в вербальное выражение пропозиций, которые не содержат конституент, соответствующих рассматриваемым обозначающим фразам. Другими словами, обозначающая фраза определяется посредством пропозиций, в вербальном выражении которых она встречается. Следовательно, невозможно, чтобы эти пропозиции приобретали свое значение через обозначающие фразы; мы должны найти независимую интерпретацию пропозиций, содержащих такие фразы, и не должны использовать эти фразы в объяснении того, что означают такие пропозиции. Поэтому мы не можем рассматривать «Все люди смертны» как высказывание о «всех людях».

(3) Даже если бы такой объект, как «все люди», существовал, ясно, что это не тот объект, которому мы приписываем смертность, когда говорим «Все люди смертны». Если бы мы приписывали смертность этому объекту, мы должны были бы сказать «Все люди смертны».